Одна мысль стучит у меня в голове: "Это меня убьёт, убьёт, убьёт... И не страшно, пусть убьёт". (с)
Вот он Мир, на который ты смотришь через прицел. Очень тихо он оседает к твоим ногам. Посмотри, меж его ладоней мелькает цель - ты обычно стреляешь в лоб. Без обид. Без драм. Он пока о тебе не знает, но чует крест, что щекочит ему ключицы и тень у губ. Все поправки на ветер сделаны - ост ли, зест. Ты почти уже видишь облачко на снегу, что остынет пурпурно-чёрным. Глаза в глаза. Перекрестье твоё не дрогнет от слов в груди. Вот он - Мир. И уже нельзя повернуть назад. Улыбнётся - легко, как в детстве. Тебе Водить.
Одна мысль стучит у меня в голове: "Это меня убьёт, убьёт, убьёт... И не страшно, пусть убьёт". (с)
Отпусти меня, отпусти меня, светлый княже. Отпусти, и я сразу сделаю все, что скажешь. Отпусти, и весь мир нам будет - родимый дом. Усмехнётся недобро и выдохнет: что потом? Отпусти меня, ты же видишь, что стены пали. Я не слышу иного, кроме крушащей стали, что поднимут и... Он склоняется над огнём. И тихонечко говорит мне: и что потом? Отпусти меня, светлый княже, мне душно, душно! Мой дворец, мой спокойный дом догорел, разрушен. Я сама тебе стану венцом его и шутом. Он склоняется ближе и шепчет мне: что потом? Отпусти. Догорает город рассветной песней. Дать ему возродиться в пепле поинтересней, чем сметать, превращая горный хребет в плато. Он смеётся и выдыхает мне: что потом? Поцелуи от хмеля терпки и губы сушат. Зря ты, княже, меня не выслушал, не дослушал. Ночь закроет от глаз мой голый разбитый дом. И тогда ты узнаешь, что тебя ждёт потом. Город встанет и отряхнется от вашей стали, он-то знает, что вы устали. Что вы не спали. А придёшь - частокол из пик, что степной ковылль. Там как раз не хватает княжеской головы.